Тссссссс, 40 - 6 апреля 2011 06:28

ВВЫСЬ - К ПТИЦАМ. ОБРАТНО. ОБРАТНО.
За моим окном возвышается большой террикон шахты. Ничего около него не крутится и не дымится. Не крутятся люди. А я всё смотрел на него и думал оказаться на одном уровне с птицами.
Вот уже и зима начала подходить к концу, а я думал, а я собирался. Мне хотелось залезть на его верхушку, закричать, пожаловаться, расставить руки, будто бы я лечу, как персонажи Титаника на корме своего гиганта. И уже и снег растаял. И куда по скользкой грязи на гору? И вот уже снег выпал, покрылся каплями дождя и стал скользкой коркой. А я всё сидел и смотрел на гору, на землю, на снег, следил за погодой. А вчера выпал пушистый снег, большими хлопьями. Его было не много, и я бы не провалился в него ботинками. Его выпало столько, чтобы можно было, проваливаясь слегка в него, взобраться на крутой склон.
А я подумал, что никогда не залезу на эту верхушку. Я ведь два месяца думал залезть, но скоро весна и слякоть. И я, уж точно, буду буксовать по скользкой земле и не смогу посмотреть и руки расставить, как птица.
Я решил сходить к подножию и посмотреть, можно ли, теоретически, взобраться наверх. Я говорил себе, что осмотрюсь, но уже чувствовал в себе ту силу, которая поднимается из тайников меня – «Взобраться» - бормотала глубина. И я уже одеваю спортивную одежду с красным капюшоном и бреду к стопам гиганта. Вблизи верхушку и не видно, видно склон, уходящий вверх и опять склон.
Рядом парень шёл по своим делам, я подумал «вот они, мелкие люди, идут куда-то» и подумал о своих гопниковских штанах и том, что я для него тоже иду куда-то. И что он, возможно, не водку идёт жрать, а он - бедный гений, о котором никто не знает.
Я то думал, что, кроме меня, никому не пожелалось туда, зачем-то. А увидел следы, свежие следы, уходящие в гору. Я бы не подумал, что какой-то год сидения на стуле сделал из меня такую рохлю, и с жалостью обнаружил одышку. Я смотрел на уходящую к небу дорожку и воображал, как альпинисты взбираются на Джомолунгму и проникся уважением к тому человеку в белой рубахе, который давал мне интервью, говоря так скромно о заходе на километры туда, где от непривычки я слягу через полчаса. Его глаза – в них небо, воздух и птицы.
И вот, обвивающий гору серпантин приводит меня к верхушке, свежие следы уходят за пригорок. Я увидел поля за своим районом. Будто бы я в деревне. Внизу – я пытался найти свой дом. Он был похож на снимок с самолёта. Всё вокруг было будто бы под уменьшительной лупой. Надо мной пролетели птицы. Сбоку тоже. Целая стая их неслась в мою сторону, облетая сбоку. Я жалел, что у меня нет фотоаппарата, а потом перестал, осознав, что я бы воспринимал ради фото, а не своих воспоминаний, личных, пропущенных через мои глаза.
Я снова посмотрел на поля и крошечные дома и вспомнил, что мой ученик рассказывал о полёте на самолёте над проливом Ла-Манш. Внизу видно корабли и машины, высота позволяет, однако.
Вдалеке клубилась труба, около одной из шахт. Я вспомнил, как на восьмом этаже у ученика, смотрел на шахты, а он говорил о том, что у шахт есть подъёмники. Я нашёл подъёмник взглядом, а потом вытащил мобильный и позвонил ему. Я сказал, что нашёл ему новую книгу, он жаловался, что плохая связь, а я думал, что на такой высоте она должна быть отличной.
Затем снова подошёл к самому краю и тут подул ветер. Я оглянулся вокруг – следы неизвестного были свежи, как и следы крупной собаки. Я стал с краёв осматривать местность. Когда подходил близко к резкому обрыву вниз – смотрел, чтобы сзади никого не было. Внизу – сотня метров спуска, на котором не задержит ни травинка, а после – колючие ветви чёрных деревьев. Когда я спускался сверху, мне позвонила девушка и сказала, что хочет быть моей ученицей.

8 марта 2011, 0:41, Донецк

• 
• 
•