АЛЕКСАНДР, 62 - 14 июня 2011 21:46

[B]О волшебной мечте Бецалеля[/B]

[B]Эмет[/B] – истина, [B]мет[/B] – смерть, [B]голéм[/B] – болванка
(древнееврейский)

Он остался один в этом мире. Он уже стар и давно не занимается магией. Ему не раз приходилось произносить Живое Слово, чтобы из Ничего создать Нечто. Но вот и он – Йегуда Лейб бен Бецалель – стал слышать голоса предков, настойчиво зовущих его к себе. О, время…
Спит древний город. Бен Бецалель, сидя в кресле, устало наблюдает, как огонь в печи лениво качает каменные стены чердака старой синагоги. О, время… Вся жизнь прошла в страхах. Увы, увы ему, старому, и детям его, и внукам… за то, что предки их казнили Бога Живого. Вовек не будет им прощения.
На коленях старика лежит Закон, открытый на первой странице. – Берэшит бара Элоким эт xашамаим веэт xаарэц. В начале сотворил Элоким небеса и землю, – Веаарэц аийта тоу вавоу веxошэx аль пънэй теxом веруаx Элоким мэраxэфэт аль пънэй xамаим. Когда земное было невообразимым xаосом и тьма покрывала бездну, а Дуx Всесильного витал над поверxностью вод. – Вайомэр Элоким еxи ор ваеxи ор. Сказал Элоким: “Да будет свет!” и возник свет. – Ваяр Элоким эт xаор ки тов. И увидел Элоким, что Свет – это хорошо.
“Всё созданное Творцом – хорошо…” – шепчет старик. – “А действительно, всё ли хорошо?”
Костёр в печи жжёт смолу на поленьях, наполняя треском комнату. Слышно, как бьётся сердце: редко и сильно – бум-бум-бум-бум… И вдруг старик на минуту впадает в полуобморочное состояние и видит себя посреди выжженной южным солнцем каменистой пустыни; проплывают видения – перед ним растянувшаяся до горизонта вереница людей: старики, дети, женщины… И на всю пустыню разносится стук его сердца – бум-бум-бум-бум-бум…
Старик очнулся и заволновался: они сейчас там, а он здесь и ничем им помочь не может. Это только непосвящённые думают, что прошлое уходит вместе со временем. Но он-то знает, что время это единая живая реальность. Время обладает протяженностью во всех направлениях, а пространство сохраняет актуальность в любой своей точке. “Как дни дерева, так будут дни народа моего, – шепчут губы старика. – То, что представляется нам злом, изнутри себя не является таковым. Зло не только в итоге приводит к добру, добро – его изначальная сущность. Несмотря на то, что на первый взгляд что-то кажется нам злом, виною тому не сама сущность мнимого “зла”, а неполнота нашего понимания происходящего. Различие между добром и злом в человеческой жизни есть не более чем различие между явным и скрытым добром. Как положительное мы воспринимаем добро, доступное нашему пониманию, а как отрицательное – добро, превышающее понимание того, что представляется нам злом, изнутри себя не является таковым”.
О, великий Магарал… Опершись рукой на край печи, Бецалель помешивает дрова. Языки пламени выписывают замысловатые фигуры, похожие на людей. В огне видны корчащиеся грешники.
Еле шевелятся губы старика: “Нет, зло есть зло”. У старика в груди сильней забилось сердце. В глазах опять жёлто-белое марево пустыни – бум-бум-бум… Пусть слабы его руки, пусть, – но он владеет Словом! И он может ещё сказать: “Да будет Плоть!” И будет Плоть.
Спит древняя Прага. Руки старика погружаются в вязкую глину. “Я вдохну в тебя жизнь, глиняный болван! Ты будешь Судия, ты будешь Истина!”
Яркий шар полной Луны завис над крышами старого города.
Эмет! Эмет! Эмет!
Не думал Бецалель, что замахнулся на соперничество с Ним – Вечным и Всесильным! Всевидящим! Несотворимым и Неуничтожимым! Неисчерпаемым и Бесконечным!
Вызов принят! И горе всем! Не глядя, без разбора крушит Голем вокруг себя всё живое! О, мой народ! Остановить бездушного болвана!
Из сил последних с губ слетает крик: Мет!!!

• 
• 
•