Rona, 58 - 11 октября 2011 22:48

ДЛЯ ЧЕГО НУЖНЫ ПОДРУГИ... Было дело так...
"Телефон, который я предусмотрительно не взяла с собой в ванную, разрывался на все лады уже полчаса. Судя по мелодиям, подруга вначале звонила (телефон говорил аденоидным голосом "Здравствуй дорогой друг. Пойдём бухать?", а потом слала смс-ки.
Я же решила дожидаться звонка в дверь. Тем более, что он не заставит себя долго ждать.
И дождалась. И даже успела намотать на себя полотенце, и открыть входную дверь.
— Собирайся! — Её глаза горели нехорошим огнём. — Быстро, я сказала! Он позвонил! Ты понимаешь? Паша позвонил! Его Пашей зовут, представляешь? Павлик… Павлушка… Пашунечка! Чего стоишь? Башку суши! Он нас в гости пригласил. Потому что скромный. Не хотел, чтобы я подумала, будто он хочет мной воспользоваться бессовестно. А галантно сказал: „Приходите, Дарья, с подругой своей“. Вот так именно и сказал.
Я молча вытирала полотенцем жопу, и с тоской смотрела в никуда. За все несколько лет, что я знаю Дашку, ТАК у неё колпак снесло впервые. Попереться в гости к явному маньяку, герою среди неполноценных обитателей Мамбы.

Через три часа мы с подругой стояли у Пашиной двери. Я ковырялась в носу и зевала, а Дашка нервничала:
—Слушай, что-то у меня живот разболелся — сил нет. От нервов что ли? У тебя с собой вечно в сумке вся аптека — дай таблетку.
— Успокоительное? — Я открыла сумку.
— Опиздинительное, блядь! — Дашка покраснела. — Поносоостанавливающее!
— А нету. — Я захлопнула сумку. — Ты вчера последнее сожрала, фабрика жидкого говна. И перестань трястить — смотреть тошно. Звони уже.
Она побледнела, быстро перекрестилась, и вдавила кнопку звонка.
Щёлкнул замок, и на пороге возник Пашунечка, которому, судя по цвету его лица, тоже требовалось поносоостанавливающее.
— Дарья? — Спросил прыщавый рахитичный щенок, который и был героем Дашиного романа.
— Да-а-а-а, это я… — Провыла подружка, и семенящими шажками рванула в жилище своего возлюбленного, где затравленно начала открывать все двери подряд, пока не скрылась за нужной.

А это я. — Я вздохнула, и потрепала полуобморочную тушку по щеке. — Пойдём, самовар вздуем, родимый.

Самовар мы вздувать даже не начали, как у меня в сумке раздался голос: „Здравствуй, дорогой друг. Пойдём бухать?“
— Меня вызывает Таймыр. — Веско доложила я Паше, и вышла в прихожую.
— Чего тебе? — Рявкнула я в трубку, одновременно дёргая ручку на двери в туалет.
— Воды-ы-ы-ы… — Стереозвуком в оба уха ворвался её стон.
— Какой, блядь, тебе воды, уёбище поносное? — Я слегка занервничала. — Ты в сортире сидишь, квазимода! Хоть упейся там из бачка! Хоть жопу мой! Хоть ныряй бомбочкой! Долго я буду с твоим гуманоидом тут сидеть? Я его боюсь, у него глаз дёргается, и вилы на кухне стоят, прям возле холодильника.

Раздался щелчок, и дверь туалета приоткрылась. Я расценила это как предложение войти, и вошла.

И очень зря.
— У Паши воды нет! — Простонала с унитаза Даха, и заплакала. По-настоящему.
Мне стало не по себе. Присев на корточки, я схватила её ладони, и начала их гладить, приговаривая:
— А мы ему купим водичку, милая. Купим пять литров, и он попьёт. Он не умрёт, ты не переживай. Я сейчас сама…
— Дура, блядь! — она выдернула из моих рук свои ладони, и трагически воздела их к небу. — У него воды в доме нет! Вообще! В кране нет, в трубах нет, и в бачке унитазном, соответственно, тоже нет, я проверила! Но поздно. Ничего уже не исправить.
С этими словами Дарья вновь завыла как оборотень.
— Ты насрала? — Я начала издалека.
— Нет! — На ультразвуке взвизгнула подруга. — Я не насрала! Я навалила мамаев курган! Я, блядь, сижу на его вершине! Что делать-то будем, а?! Как мы кал утопим?

Честно сказать, я много раз в своей жизни попадала в дерьмовые ситуации. В дерьмовые и идиотские. Но это ведь было до сегодняшнего дня. Нужно было что-то делать. И срочно. Потому что у подруги истерика, а у Паши-гуманоида вилы на кухне, нехороший взгляд, и нет воды.
Я поднялась с корточек, и твёрдо сказала:
— Короче, я пойду за водой, а ты пока закидывай свой курган салфетками. Иначе мы его не потопим.

Дашкин красавец со взглядом Джека-Потрошителя, сидел на кухне, крепко прижав к себе вилы, отчего я не решилась подойти к нему близко, и крикнула из прихожей:

— Что-то жажда меня одолела, Паша! Дурно мне что-то. И подруге тоже подурнело малость. Нервы, духота, чувства — сам понимаешь. Не найдётся ли у тебя стаканчика водицы? Литров пять-десять?

— Пепси есть. — Паша не отпускал вилы, и пугал меня ещё больше чем туалетная проблема. — И пиво Очаковское. Пол-литра осталось ещё.
— А как же ты срёшь, Пашенька? — Действовать надо было решительно. Подругины стоны из туалета доносились всё сильнее и сильнее.
— К соседям хожу. — он поднял вилы, и постучал ими в потолок: — У нас по всему стояку воду перекрыли, уж три дня как. У соседей снизу трубу прорвало.
— Заебись. — Я широко улыбнулась. — Дело крепко пахло говном. Причём, в прямом смысле. — Пепси я не пью, а у Дарьи с пива отрыжка. Нам бы водицы обычной. И побольше. Сгоняй-ка в магазин, котик. А мы тут с Дашей пока закуску постругаем. Ну, что стоишь?
Бери свои вилы — и пиздуй.

Паша кивнул, бережно прислонил вилы к холодильнику, и вышел из квартиры, закрыв нас с обратной стороны на ключ. А ведь я была уверена, что он неизлечим. Приятно иногда ошибаться в лучшую сторону.
— Ну что? — Высунулось в прихожую заплаканное Дашино лицо. — Я всё закидала. Когда топить будем?
— Через пять минут. Расслабься, и постарайся больше не срать.
— Мне кажется, я больше никогда уже срать не буду… — она всхлипнула, и снова скрылась в своём убежище.
Через пять минут я постучалась к ней, и принесла ей счастье.
—Держи. —

• 
• 
•