ul, 43 - 17 февраля 2012 06:11

09.02 10:28: Cпециально для ТВД
КАНАЛ "КУЛЬТУРА" ПОКАЖЕТ ЦИКЛ "МАЛЬЧИКИ ДЕРЖАВЫ"

Пресс-служба канала «Культура»
press@tv-culture.ru
К 65-летию Победы телеканал «Культура» подготовил ряд программ, документальных и художественных фильмов, циклов и специальных проектов. Начинает празднование Великой Победы на телеканале «Культура» премьера двенадцатичастного цикла Льва Аннинского «Мальчики державы», рассказывающего о поэтах, юность которых выпала на Великую Отечественную войну. Первую часть, посвященную Павлу Когану, телезрители увидят 17 февраля в 21:25.

«Мальчики державы» — четвертый экранизированный цикл эссе Льва Аннинского, посвященных разным поколениям отечественных поэтов ХХ века.

В цикле «Серебро и чернь» Лев Аннинский предложил перечитать поэтов Серебряного века, осмыслив их драму в категориях, продиктованных нашим временем. «Медные трубы» он посвятил поколению поэтов, родившихся «между Ходынкой и Цусимой», и в опьянении грядущим счастьем ставших первыми советским классиками. О новой генерации, которая готовилась жить при мировом коммунизме, а получила Отечественную войну, рассказал цикл «Засадный полк». Следующее поэтическое поколение, которое выделяет автор, — «Мальчики державы» (по определению Давида Самойлова), время жизни которых начали отсчитывать 1917-1918 годы: Павел Коган, Михаил Кульчицкий, Николай Майоров, Михаил Луконин, Борис Слуцкий, Давид Самойлов, Сергей Орлов, Николай Тряпкин, Александр Межиров, Борис Чичибабин, Булат Окуджава, Наум Коржавин.

В преддверии премьеры на телеканале «Культура» рассказывает Лев Аннинский: «Оба моих последних цикла посвящены военным поколениям. Но «Засадный полк» (а еще лучше их назвать «Запасный полк») — это те, кто попал на фронт взрослыми, сформировавшимися людьми, многие — известными литераторами (М. Светлов, А. Твардовский, К. Симонов). И не в окопы, а на командные пункты, во фронтовые газеты. Те же, кого я называю «мальчиками державы» (или «смертниками державы»), — были, действительно, мальчиками, школьниками. Они тоже, как более старшее поколение, готовились жить при коммунизме, но были намного наивнее тех. «Мы еще дойдем до Ганга/Мы еще умрем в боях/Чтобы от Японии до Англии/ Сияла Родина моя» — это мог написать только молоденький, фанатично верящий в это мальчик — Павел Коган. Это поколение попало как раз в окопы. Они воевали и они погибли, по некоторым расчетам, из каждой сотни вернулись живыми только трое. Такой статистики нет ни у какого другого поколения. Я рассказываю о двенадцати великих поэтах, выразивших судьбу, мировоззрение, настроения этого поколения, их раннюю убежденность в будущем счастье, в том, что эта война — последняя, бескомпромиссную наивность, веру, с которой тем, кто выжил, потом пришлось что-то делать. Среди них — самый старший — Михаил Луконин, погибшие в самом начале войны Павел Коган, Михаил Кульчицкий, Николай Майоров. Дальше — Борис Слуцкий, Давид Самойлов, Александр Межиров, Сергей Орлов, Булат Окуджава... Я включил не только тех, кто погиб, но и тех, кто вернулся и даже не попал на войну — это была такая случайность! Борис Чичибабин, например, не воевал, он случайно не попал на фронт — прибыл в часть, которая была расквартирована в Закавказье, а потом его вообще посадили. Наум Коржавин и Николай Тряпкин не попали. Но все они жили войной, их творчество сформировано войной. Война для них не кончилась, а стала каменеть в душах».

Из вступительного слова Льва Аннинского к циклу эссе «Мальчики державы» : «Родившиеся уже при советской власти, они, эти мальчики, не застали свинцовых мерзостей старого строя, не дышали смрадным воздухом дореволюционного прошлого, не должны были отмываться от его пятен. Они воспринимались — эти мальчики — как строители-завершители грядущего всемирного социалистического рая, им — не без зависти — салютовали отцы из располосованной Гражданской войной и наново скованной пятилеткой эпохи. Мальчики — особый мотив у отцов, великих поэтов революционного призыва. Багрицкий нарекает сына Всеволодом, зовет всем володеть, надеется вместе с ним пройти по дорогам света. Антокольский нарекает сына Владимиром, ревнует его к будущему миру, в светлых чертогах которого сын завершит «чертеж», так и не давшийся отцу. Цветаева балует своего «Мура», своего «волчонка» — она одна, кажется, предчувствует грядущее: «Мальчиков нужно баловать — им, может быть, на войну придется». На войне убиты все трое. История хлещет через могилы, задним числом подтверждая высокий жребий, готовившийся каждому на жизнь».

Лев Аннинский о стилистике телевизионных циклов: «Я не могу назвать этот жанр документалистикой, это что-то другое, более похожее на экзистенциальные размышления, так как в передаче много моих личных размышлений. Это, скорее, моё ощущение эпохи, с которым многие могут не соглашаться и дискутировать, чему я даже буду рад. В своих книгах я с помощью текста веду читателя, удерживаю его внимание. Читатель не отвлекается ни на что, кроме слов. В телевизионной передаче аудитория, в первую очередь, глазеет, одновременно слушая какой-то сюжет. А может и одновременно чай пить, ужинать, мыть посуду. В подаче материала существует два способа. Первый — параллельное развитие видео и сюжета, что, на мой взгляд, убивает смысл и цель передачи. Второй — метод контрапункта сюжета и видеоряда, который позволяет держать зрителя, так как он должен всё время связывать картинку со звуком и устанавливать между ними смысл. Он прикладывает усилия и начинает размышлять. С помощью режиссёра Виталия Максимова мы нашли свой авторский стиль, свой способ подачи материала. Я не сижу в кадре и не рассказываю монотонным голосом. Мне часто приходи�

• 
• 
•