-
Ужас, 23 года
Санкт-Петербург -
Арина, 24 года
Агрыз -
Анастасия, 26 лет
Владимир -
Настя, 31 год
Омск -
Светлана, 31 год
Санкт-Петербург -
Анастасия, 20 лет
Ставрополь -
Надежда, 28 лет
Саратов -
Ольга, 29 лет
Москва -
Мария, 23 года
Москва -
Марина, 32 года
ИноземцевоХочу познакомиться с парнем для флирта , интересного общения! Неженатый
, возраст до 35 лет христианин! Спасибо за понимание 
|
Наверх
Войти на
сайт
Регистрация на
сайте
Зарегистрироваться
На сайте недоступна
регистрация через Google
регистрация через Google
В Мой Мир
liza, 55 - 21 декабря 2012 14:16
Не улыбайтесь! Вы не в цирке.
Заметил в вышине дугу я.
А значит Вам небесный циркуль
Уже ведёт судьбу другую.
На перекрестьях кальки неба
Вы только точка в общей схеме.
А вера в лучшее: плацебо
И помогает лишь на время.
Спасла б любовь, но как ни странно
(Скажу вам прямо, без абстракций):
Любовь, по уточнённым данным,
Лишь цепь химических реакций.
Поэтому не мните ручек
И не вздыхайте Вы так томно ж!
Наверное, места есть лучше,
Чем этот сумасшедший дом наш.
Мы все марионеток вроде.
Палаты меряем шагами
В рубашках по последней моде
С завязанными рукавами.
Мы все здесь счастливы формально,
Но безразличны и аморфны.
Всё это было бы фатально,
Но нам для счастья колят морфий.
У нас у всех ни к чёрту нервы.
Мы появились из пробирок.
Отсюда я сбежал бы первым
Но план тюрьмы и карта мира
Похожи так, что было б глупо
Поверить в тождества случайность.
Излазил я всю карту с лупой,
Но где тут дверь, осталось тайной.
Всю ночь я думал, а с рассветом
Вдруг понял: просто всё как выдох.
Я сам на карте дверь наметил
И подписал: «здесь будет выход»!
Мы унесёмся в неземное
Потоком чистого сознанья.
Там есть лишь свет! Там есть такое,
Чему здесь даже нет названья!
(c)
Заметил в вышине дугу я.
А значит Вам небесный циркуль
Уже ведёт судьбу другую.
На перекрестьях кальки неба
Вы только точка в общей схеме.
А вера в лучшее: плацебо
И помогает лишь на время.
Спасла б любовь, но как ни странно
(Скажу вам прямо, без абстракций):
Любовь, по уточнённым данным,
Лишь цепь химических реакций.
Поэтому не мните ручек
И не вздыхайте Вы так томно ж!
Наверное, места есть лучше,
Чем этот сумасшедший дом наш.
Мы все марионеток вроде.
Палаты меряем шагами
В рубашках по последней моде
С завязанными рукавами.
Мы все здесь счастливы формально,
Но безразличны и аморфны.
Всё это было бы фатально,
Но нам для счастья колят морфий.
У нас у всех ни к чёрту нервы.
Мы появились из пробирок.
Отсюда я сбежал бы первым
Но план тюрьмы и карта мира
Похожи так, что было б глупо
Поверить в тождества случайность.
Излазил я всю карту с лупой,
Но где тут дверь, осталось тайной.
Всю ночь я думал, а с рассветом
Вдруг понял: просто всё как выдох.
Я сам на карте дверь наметил
И подписал: «здесь будет выход»!
Мы унесёмся в неземное
Потоком чистого сознанья.
Там есть лишь свет! Там есть такое,
Чему здесь даже нет названья!
(c)
Добавить комментарий
Комментарии: 2
Бархат неба темно-синий
Лег на плечи словно плащ.
Вечер мне шепнул всесильный:
"Поживи еще, циркач."
Жизни линия прямая
Норовит все ускользнуть.
Движусь я вперед, не зная,
Где прервется этот путь.
Я замру - толпа вздыхает,
Я подпрыгну - люди: "Ах!"
Сердца стук не умолкает.
Прочь! Уйди, постыдный страх!
Я иду под дивным небом
Над сиянием огней.
Где я в жизни только не был,
Но не знал я равных ей.
Что ж, прощай, моя Севилья!
Уходить пора уж мне.
Знаешь, для себя решил я:
Мы увидимся во сне.
Лег на плечи словно плащ.
Вечер мне шепнул всесильный:
"Поживи еще, циркач."
Жизни линия прямая
Норовит все ускользнуть.
Движусь я вперед, не зная,
Где прервется этот путь.
Я замру - толпа вздыхает,
Я подпрыгну - люди: "Ах!"
Сердца стук не умолкает.
Прочь! Уйди, постыдный страх!
Я иду под дивным небом
Над сиянием огней.
Где я в жизни только не был,
Но не знал я равных ей.
Что ж, прощай, моя Севилья!
Уходить пора уж мне.
Знаешь, для себя решил я:
Мы увидимся во сне.
Пусть Федот проявит прыть,
Пусть сумеет вам добыть
То-Чаво-На-Белом-Свете -
Вообче-Не-Может-Быть!
Ну, Федот, теперь держись!
Дело верное, кажись!
Вот уж энтого заданья
Ты не выполнишь ни в жисть!..
Филатов.
— Почему ты не бросишь его?
— Наверное, потому что я ему не нужна.
Пожалуй, это самая короткая формула несчастливой любви, главный крючок, о который мы вечно рвём свои колготки.
С ним вообще ничего нельзя сделать — потому что ты ему не нужна. Осчастливить, обидеть, принести дары, «призывно убежать» не получится — потому что он не смотрит в твою сторону. Его даже нельзя бросить, для этого сначала нужно взять в руки, а он не даётся.
Единственное, что можно, — оставить в покое. Но невыносимо, ведь самая противная человеческой природе вещь, это отступиться без результата. Пытаться, осаждать, тратить дни и месяцы, а потом вдруг, не одолев ни одного рубежа, развернуться и уйти? Редко кто до такой степени не победитель, чтобы опустить пустые руки. И потому каждый потраченный день, очередное разрывное (на втором слоге) письмо, выпрошенная встреча, умножает сумму вклада в безнадежную ситуацию и тем повышает её ценность.
Я уже забыла, как это всё-таки кончается, как отступаются женщины. Наверное, влюбляются в кого-то другого или полностью выгорают, для всех. Но пока, пока что-то ещё живёт и теплится, нужна большая сила духа, чтобы просто перестать. Не писать ему проклинающего, покорного, смешного, благородного, какого угодно письма, не дефилировать в поле его зрения, вся трагическая и в чёрном, не поворачиваться аппетитным задом, очень медленно удаляясь. И даже не исчезать, неторопливо растворяясь в воздухе, в тайной надежде, что он заметит твоё отсутствие и затоскует.
Нет, всего лишь перестать лезть к человеку, без расчёта на его реакцию. Сказать себе однажды «не пиши ему».
И не писать.
Автор Марта Кетро
Пусть сумеет вам добыть
То-Чаво-На-Белом-Свете -
Вообче-Не-Может-Быть!
Ну, Федот, теперь держись!
Дело верное, кажись!
Вот уж энтого заданья
Ты не выполнишь ни в жисть!..
Филатов.
— Почему ты не бросишь его?
— Наверное, потому что я ему не нужна.
Пожалуй, это самая короткая формула несчастливой любви, главный крючок, о который мы вечно рвём свои колготки.
С ним вообще ничего нельзя сделать — потому что ты ему не нужна. Осчастливить, обидеть, принести дары, «призывно убежать» не получится — потому что он не смотрит в твою сторону. Его даже нельзя бросить, для этого сначала нужно взять в руки, а он не даётся.
Единственное, что можно, — оставить в покое. Но невыносимо, ведь самая противная человеческой природе вещь, это отступиться без результата. Пытаться, осаждать, тратить дни и месяцы, а потом вдруг, не одолев ни одного рубежа, развернуться и уйти? Редко кто до такой степени не победитель, чтобы опустить пустые руки. И потому каждый потраченный день, очередное разрывное (на втором слоге) письмо, выпрошенная встреча, умножает сумму вклада в безнадежную ситуацию и тем повышает её ценность.
Я уже забыла, как это всё-таки кончается, как отступаются женщины. Наверное, влюбляются в кого-то другого или полностью выгорают, для всех. Но пока, пока что-то ещё живёт и теплится, нужна большая сила духа, чтобы просто перестать. Не писать ему проклинающего, покорного, смешного, благородного, какого угодно письма, не дефилировать в поле его зрения, вся трагическая и в чёрном, не поворачиваться аппетитным задом, очень медленно удаляясь. И даже не исчезать, неторопливо растворяясь в воздухе, в тайной надежде, что он заметит твоё отсутствие и затоскует.
Нет, всего лишь перестать лезть к человеку, без расчёта на его реакцию. Сказать себе однажды «не пиши ему».
И не писать.
Автор Марта Кетро