La tortura, 46 - 16 июля 2014 00:35

часть 1.
Меморандум

От: Ника Ханауэра
Кому: моим приятелям-мультимиллионерам

Нас жду вилы.

Вы, вероятно, не знаете меня, однако, как и вы, я один из тех самых однопроцентников, гордый и ни перед кем не извиняющийся капиталист. Я основал, соосновал и финансировал более тридцати компаний в самых разных сферах: от крошечных, как ночной клуб, который я завел, разменяв второй десяток лет, до гигантских, таких как Amazon.com, для которого я был первым несемейным инвестором. Потом я основал aQuantive, виртуальное рекламное агентство, которое было продано Microsoft в 2007 за $6,4 миллиардов. Наличными. Мне с друзьями принадлежит банк.

Я рассказываю вам всё это, дабы продемонстрировать, что, во многих отношениях, я не отличаюсь от вас. Как и у вас, у меня широкий взгляд на бизнес и капитализм. И так же как вы, я был неприлично вознагражден за свой успех - жизнью, которую не могут даже вообразить остальные 99,99 процентов американцев. Многочисленные дома, собственный самолет, и т.д., и т.д. Вы знаете, о чем я.

В 1992 я продавал розничным магазинам по всей стране подушки, сделанные фирмой моей семьи, Pacific Coast Feather Co. Интернет тогда был неуклюжей новинкой, к которой подсоединялись с громким пронзительным скрежетом на скорости 300 бод. Но даже тогда я довольно быстро разглядел, что многие из моих клиентов - больших сетей универмагов - уже обречены. Я знал, что как только интернет наберет скорость и заслужит достаточно доверия - а до этого оставалось недолго, - люди будут делать онлайн-покупки, как сумасшедшие. До свидания, Caldor. И Filene's. И Borders. И т.д. и т.д.

Понимая это, я заглядывал за горизонт немного быстрее, чем следующий парень, - что стало стратегической частью моего успеха. А удачной частью стали два моих друга, оба очень талантливые, также усматривавшие большой потенциал в Сети. Один - парень, о котором вы, вероятно, никогда не слышали, по имени Джефф Таубер (Jeff Tauber). Другим был приятель по имени Джефф Бэзос (Jeff Bezos).

Я был столь взволнован потенциалом Сети, что заявил обоим Джеффам о желании по-крупному инвестировать в любое их начинание. Случилось так, что второй Джефф - Бэзос - первым перезвонил мне, чтобы принять мое инвестиционное предложение. Таким образом, я помог с гарантиями для его крошечного стартапа по продаже книг.

Другой Джефф затеял веб-универмаг под названием Cybershop, но в то время, когда вера в интернет-продажи все еще оставалась низкой, было слишком рано для его высококлассной онлайн-идеи. Люди еще не были готовы покупать дорогие товары, лично не проверяя их (в отличие от таких предметов первой необходимости как книги, которые не разнятся по качеству - это было большой догадкой Безоса). Cybershop не добился успеха, оставшись еще одним дот-комовским провалом. У Amazon получилось несколько лучше. Теперь мне принадлежит очень большая яхта.

Но давайте поговорим друг с другом откровенно. Я не самый умный и не самый трудолюбивый парень, которого вы когда-либо встречали. Я был посредственным студентом. Я совсем не технарь - не могу написать ни слова кода. Что меня выделяет, думаю, это толерантность к риску и интуиция относительно того, что произойдет в будущем. Видеть, куда идет дело, - это сущность предпринимательства.
И что же я вижу теперь в нашем будущем?

Я вижу вилы.

В то самое время, когда люди, подобные вам и мне, процветают сверх мечтаний любых плутократов в истории, остальная часть страны - 99,99 процентов - отстают далеко позади. Водораздел между имущими и неимущими усугубляется очень-очень быстро. В 1980-м лучший один процент контролировал приблизительно восемь процентов американского национального дохода, а нижние 50 процентов разделяли приблизительно 18 процентов дохода. Сегодня же высший процент делит приблизительно 20 процентов, а нижние 50 процентов - только 12 процентов.

Но проблема не в том, что у нас есть неравенство. Некоторое неравенство свойственно любой капиталистической экономике с высоким функционалом. Проблема состоит в том, что неравенство находится на исторически высоких уровнях и усугубляется с каждым днем. Наша страна быстро становится не столько капиталистическим, сколько феодальным обществом. Если наша политика резко не изменится, то средний класс исчезнет, и мы вернемся к Франции конца 18-го столетия. Перед революцией.

Таким образом, у меня есть послание для моих отвратительно богатых приятелей, для всех нас, кто живет в своих закрытых мирах-пузырях: "Проснитесь, люди. Это не продлится вечно".

Если мы не сделаем чего-то, чтобы исправить явную несправедливость этой экономики, нас ждут вилы. Никакое общество не может выдержать столь высокого неравенства. Фактически, нет примера в истории человечества, когда благосостояние, накопленное подобным образом, не заканчивалось, в конечном счете, вилами. Покажите мне общество с высоким неравенством, и я покажу вам полицейское государство. Или восстание. Нет контрпримеров. Никаких. Это вопрос не если, а когда.

Многие из нас думают, что мы особенные, потому что "это - Америка". Мы думаем, что мы неуязвимы перед теми силами, которые начали Арабскую весну или революции: французскую и русскую, если уж на то пошло. Я знаю, что вы, приятели-однопроцентники склонны отклонять этот вид доказательств. Многие из вас говорили мне в лицо, что я совершенно спятил. И да, я знаю, что многие из вас убеждены, что поскольку как-то раз вы видели бедного ребенка с Айфоном, постольку неравенство - фикция.

И вот что я вам скажу: вы живете в придуманном мире. Все хотят верить в то, что когда дело дойдет до переломного момента, когда ситуация из просто дрянной для масс превратится в опасную и социально дестабилизирующую, - мы, так или иначе, узнaем об этом изменении заранее.

Любой студент, изучающий историю, зна