Алексей, 68 - 27 марта 2015 00:00

(Окончание).

В заключение - художественно-музыкальное осмысление события. Итак.

Так как авария призошла в Альпах Верхнего Прованса, можно не сомневаться, что пассажиры орали песню из репертуара певицы Ёлки (в мирУ - Иванцова) "Думать о пилоте".

"Уютное кафе на улице с плетёнои мебелью,
Где красное вино из местных погребов, больших Шато.
Ты можешь говорить, что это только глупые мечты,
Но в планах у меня всё видимо немного круче, ведь.

Завтра в семь двадцать две, я буду в Борисполе
Сидеть в самолёте и думать о пилоте, чтобы
Он хорошо взлетел и крайне удачно сел
Где-нибудь в Париже, а там ещё немного и Прованс".

И лишь одна пассажирка с обострёнными экстрасенсорными способностями, почувствовала близкую смерть и пела песню из репертуара Валерии (в миру - Алла Перфилова) "Самолёт"

"Смотри, какое небо. Небо меняет цвет
Заставь меня вернуться, пообешаи мне снег
Тёмные облака - скоро начнётся дождь
Не говори пока - ты меня не наидёшь

Самолёт легко меня уносит
Через год я не вернусь сюда
Самолёт легко меня уносит
Через год я не вернусь сюда

Я не вернусь сюда
А может через два"


Второи пилот Андреас Любиц (в миру - Андрюха), слыша, что к нему ломятся в кабину, лишь усмехался и орал песню из репертуара Игоря Саруханова (в мирУ - тот же Саруханов) "Скрипка-лиса":

"А по-над водою туман расстилается
Стынет осот,
Снова в дальний путь с утра собирается
Цирк шапито

Робко по полям от взглядов хоронится
Ломится в дверь
Наша неприкаянная любовь
Раненый зверь

Скрипка-лиса в лужи и грязь зовёт
Скрипка-лиса в лужи и грязь зовёт

Сотни тысяч лет нам мыкать поровну
Мне и тебе
Всё, что не склевали злые вороны
В нашей судьбе

Сотни тысяч лет нам ждать возничего
И с окриком - "Слазь!""
С сердцем богача, с сумою нишего
Плюхнуться в грязь

Вымешать до дна и пусть преследуют
Горе и мрак
Только жизнь одна и помнить следует
Рядом овраг".

Сташныи удар о землю смешал телА с лужами и грязью, как поётся в песне.

....Когда этот пост был написан, пришло ешё более смехотворное сообшение - что командир воздушного судна ломал дверь в пилотскую кабину топором, которыи входит в аварииныи комплект воздушного судна.

Можно представить себе, как это происходило - лётчик, в форменном кителе, из-под которого торчала вылезшая из штанов рубашка, с галстуком за плечом, выпучив глазА, рубил топором дверь кабины и при этом орал "Андрюха, открываи!" (напомним, что второго пилота звали Андреас), пересыпая вопли отборным матом по-немецки, но дверь специально сконструированная для зашиты от террористов, не поддалась. Хорошая дверь, это можно констатировать.
При этои картине стюардессы с приятными улыбками на лицах призывали пасажиров соблюать спокоиствие и пристегнуться ремнями.

Вполне резонно предположить, что командир при этом напевал песню из репертуара Эдуарда Хиля "Лесорубы" 60-х годов:

"Лесорубы - ничего нас не берёт:
Ни пожары, ни морозы!
Поселился наш обветренный народ
Между ёлкой и берёзой.

Эге-геи!
Привычны руки к топорам,
Только сердце неподвластно докторам,
Если иволга поёт по вечера-ам!"

Слушать тут.
http://www.audiopoisk.com/track/eduard-hil_/mp3/lesorubi/

• 
• 
•