Даня, 37 - 14 января 2018 22:03

Навеяло тут беседой.

Как-то, в одном дивном уголке нашей планеты, среди лесов и гор, в заповеднике одном, обедал я с компанией на терасе милого уютного отельчика. Столик рядом занимала компания иностранцев. Впрочем, позже оказалось, что одна из них эмигрировала из России в начале 90-х, в Германию. За столом так же были: ее дочь, то ли уже рожденная в Германии, то ли перевезенная в раннем возрасте, и ее супруг, итальяшка, который мог общаться с нами только на английском, но, видимо, не умел, а по-тому молчал, натянув на на лицо пластмассовую их улыбку.
Погода, природа, еда и напитки располагали к общению, а в этих краях заговорить с незнакомцами, это вполне нормально. Здесь люди не погружены в атмосферу страха, а от того и не проявляют агрессии, напротив, дружелюбны и легко идут на контакт.
В какой-то момент беседа зашла о стране нашего пребывания. И они и мы были здесь иностранцами. Дочка первой высказалась о принимающей стороне. Аборигенов она раскритиковала в пух и прах. Сказала, что они хитрые, лживые и все время норовят урвать. Мама же отозвалась о стране, как о чуде, о людях, как о гостеприимных, радушных, открытых, в чем-то даже наивных и романтичных. Я был больше солидарен со старшим поколением.
И пару штрихов к портретам этих двух милых дам.
Образ дочки вызывает ощущение ее прозрачности, ранимости, она будто истончившийся осенний листик несется в потоке своих темных, глубинных страстей. Злобливое маленькое личико с тонким ртом, заостренным носиком, фарфоровой кожей, колкие глазки глядящие чуть из подо лба, в упор. Рот, будто живет своей жизнью, сжимается, кривится, губы временами истончаются до бледно-розового штриха, - так проявляются внутренние эмоции, переполняющие эту особу. Истеричка, к гадалке не ходи.
И рядом мама. Склонная к полноте, но не располневшая, с плотной эластичной кожей, румяными щеками, пухлыми губами. Знаете, такая постаревшая секретарь парткома. Мягкая и в речи и в движениях, чуткая, к собеседнику. Живые глаза искрятся теплом, но в тоже время они внимательны и серьезны, знаете, материнские такие глаза.
Так вот, к чему я. И этот эпизод, да и весь мой жизненный опыт подсказывают, что человек выделяет из реальности то, что свойственно ему самому, то что в его системе мира, то что понятно и близко.
Об этих же принципах, но иными словами написано во многих священных текстах всех религий мира, но люди как-то не спешат понимать такие азы, а может просто не способны.
Как вы думаете, может ли человек, привыкший множить внутри и вокруг негатив, перемениться, не внешне, наигранна, а в ядерной составляющей и нести настоящее добро?

• 
• 
•