Наталья, 60 - 22 июня 2018 13:25

А вы верите в ангелов?
Вот я сейчас расскажу вам одну историю, только вы ее никому больше не рассказывайте.
Потому что история эта совершенно удивительная, а если всем подряд удивительные истории рассказывать, то люди и удивляться перестанут.
А без удивления - детского и наивного - как жить на свете?
Поэтому, я только вам.
Мы-то с вами стреляные птицы, то есть воробьи, то есть, почти что ангелы.
И кстати, вы в ангелов верите?
Все началось совершенно банально - или, как сказала бы моя лучшая подружка Сонечка - все началось с банала.
Про Сонечку вообще отдельная история, но я уже про ангелов начала, так что продолжу, тем более, что Сонечка эта - тоже ангел в своем роде.
Итак, все началось с банала.
Мы сидели втроем на площади Пигаль - я, Сонечка и очередной Сонечкин ухажер - Толик.
Это была первая наша встреча с Сонечкой за прошедшие тридцать лет, а еще это были смотрины, то есть я должна была осмотреть ( не по врачебному, боже упаси, а по нашему по-девочкиному) этого самого Толика и выдать Соньке свой вердикт.
Кстати, сама Сонечка в мужчинах совершенно не разбирается, и сама про это знает.
Для нее все решает возраст.
Не Сонькин, боже упаси, про ее возраст я не то, что говорить - даже думать не могу - потому как для моей подружки это самая болезненная тема на свете.
Все решает возраст ухажера.
По Сонечкиным понятиям, ухажер должен, да что там должен, просто обязан, быть ослепительно молодым. И чем старше становится сама Сонечка, тем ослепительней должен становиться ухажер.
По моим же понятиям... Впрочем, я ухожу в сторону. Никто меня не спрашивал про мои смешные понятия, вопрос перед Сонькой стоял навытяжку и ребром - брать или не брать?
Странное дело... Я не понимаю, как мы с Сонькой дружим. Мы ведь с ней такие разные.
- Наверное, это все оттого, что наши ангелы дружат - однажды ответила она мне на незаданный вопрос.
Вот всегда так - стоит мне о чем-то задуматься - она внутри себя слышит мой вопрос и отвечает - и не просто, а в самую точку.
Но сначала надо рассказать, откуда взялась площадь Пигаль.
Мы с Сонечкой знаем друг друга уже больше тридцати лет, с самого нашего нежного возраста.
Когда-то, еще в десятом классе, на выпускном, мы с ней поклялись друг другу встретить тридцатую годовщину нашей дружбы в Париже, на площади Пигаль.
Париж был выбран из-за того, что был Парижем, площадь Пигаль - из-за своего смешного названия, которое мне напоминало мое детское прозвище Пигалица - так звал меня дедушка, а бабушка улыбалась, и все еще были живы, и пахло свежеиспеченным хлебом и...
Детство. Пигалица. Пигаль.
Встречу нашу через невообразимые тридцать лет мы с Сонечкой представляли себе довольно печально, - две немощные старушки, кудрявая седина, соломеные шляпки и нитяные перчатки по локоть, чтобы скрыть старческие пятна на руках.
Тридцать лет пролетели - как перышко над крышей - плавно, быстро, безвозвратно.
Сонька превратилась в пышногрудую красавицу, постоянные подтяжки и прочие ,,процедуры,, поддерживали ее лицо в той нежной и округлой форме, которая по замыслу пластического чудотворца должна была напоминать девственный, пчелой времени ненадкусанный персик.
Выдавали глаза - они были чуть более усталые, чем год рождения.
Я оставалась все такой же маленькой и худенькой, как и тридцать лет назад, лицо мое абсолютно точно выдавало возраст, но глаза были моложе паспорта.
Как вы уже понимаете, мы с Сонькой были идеальной парой, потому что представляли собой два абсолютно разных типажа, то есть я не могла составить никакой конкуренции своей подружке, а потому она всегда бесстрашно знакомила меня со своими ухажерами.
Судьба разбросала нас по разным половинкам земного шара - Сонька приземлилась в Голландии, вышла замуж за голландского мужа, родила чудных голландских малышей.
Я была и осталась перекати-полем, последние три года жила на восточном побережье Канады, пыталась писать, ну да опять же - не про меня речь.
Первые десять лет мы еще переписывались и перезванивались, а потом - как отрезало.
Но однажды, ровно тридцать лет после выпускного, она позвонила и сказала.
- Ты же помнишь про площадь Пигаль, правда?
И сердце мое заныло.
Вот он - Париж, а это - глядите, глядите - это я и Сонька и площадь Пигаль - все, как мы хотели.
Сонька бросилась мне на шею и заревела.
А я гладила ее по голове, словно маленькую девочку, пока не увидела, что за ее спиной маячит какой-то долговязый парень.
- Ой, прости - воскликнула она, высморкавшись с чувстом в носовой платок. - Я забыла вас познакомить. Это Толик.
Толик был молод и нахален, Сонечка была в него влюблена как кошка, как впоследствии оказалось, встречались они уже два месяца, а сейчас вот она привезла его в Париж, где они то ссорились, то мирились, пока не пришли на площадь Пигаль, чтобы выпить со мной белого вина и разругаться окончательно и безобразно, из-за ненакинутого вовремя на Сонечкины алебастровые плечи пиджака:
- Ты разве не чувствуешь, что мне холодно?
А на самом деле из-за излишнего интереса Толика к проходящим мимо парижанкам:
- Почему ты не смотришь на меня, когда я с тобой разговариваю?
Толик покраснел, плюнул, испарился не заплатив, за соседними столиками заскучали, Сонечка в очередной раз достала носовой платок.
- Понимаешь, - говорила она мне зареваная - я всю жизнь ищу любовь.
- А как же муж?
- Муж, - вскидывала она на меня кудрявую голову. - Муж у меня хороший. Но я же тебе не про мужа.
- Но ты его любишь?
- Ну как ты не понимаешь - досадливо морщила она фарфоровый носик, - муж у меня хороший. Слишком. В нем внутри сидит такой ангел. Деревянный, с добрым лицом.
- Какой еще ангел? Что ты мелешь?
И тут я узнала, что:
(Продолжение в комментарии)

• 
• 
•