-
Ужас, 23 года
Санкт-Петербург -
Арина, 24 года
Агрыз -
Анастасия, 26 лет
Владимир -
Настя, 31 год
Омск -
Светлана, 31 год
Санкт-Петербург -
Анастасия, 20 лет
Ставрополь -
Надежда, 28 лет
Саратов -
Ольга, 29 лет
Москва -
Мария, 23 года
Москва -
Марина, 32 года
ИноземцевоХочу познакомиться с парнем для флирта , интересного общения! Неженатый
, возраст до 35 лет христианин! Спасибо за понимание 
|
Наверх
Войти на
сайт
Регистрация на
сайте
Зарегистрироваться
На сайте недоступна
регистрация через Google
регистрация через Google
В Мой Мир
Саша, 38 - 7 октября 2007 23:30
Когда причины больше нет,
Весна кончается так быстро,
Как будто, пачка сигарет,
И это утро словно выстрел.
Когда за окнами рассвет
Раскрасит небо грязной кровью
Когда причины больше нет
Плачь над любовью
Когда в глаза не разглядеть
Кто мы такие в самом деле
Когда не важно слово смерть
Когда дожди в конце недели
Когда за окнами темно
Когда от слёз уже не больно
Когда откроется окно
Плачь на любовью
Весна кончается так быстро,
Как будто, пачка сигарет,
И это утро словно выстрел.
Когда за окнами рассвет
Раскрасит небо грязной кровью
Когда причины больше нет
Плачь над любовью
Когда в глаза не разглядеть
Кто мы такие в самом деле
Когда не важно слово смерть
Когда дожди в конце недели
Когда за окнами темно
Когда от слёз уже не больно
Когда откроется окно
Плачь на любовью
Добавить комментарий
Комментарии: 11
Вот это стихотворение лучше.
я брожу в тумане жутком переулков подсознаний не опознанных рассудком изумительных созданий по дороге между делом вскачь проносятся телеги нарисованные мелом на пейотовом побеге мимо вязких удобрений для мозгов застывших в рамках мимо умопостроений раз два три и пешка в дамках три два раз и снова пешка в длинных нардах как родная ни к чему напор и спешка если пешка проходная сверхсекретного завода стратегических деталей где от выхода до входа три октавы на рояле семь ступенек гамма-фона сто будильников звонящих до последнего эона у кроватей буйноспящих
шаг вперед четыре влево и прыжок на рыбном месте справа девственная ева и адам невольник чести улыбаются как будды наблюдая за прыжками непристойной амплитуды с корешками и вершками полон яблок сад колхозный и ужей вполне безвредных едкий дым костров навозных лучший друг соцветий бледных в пору утренних морозов не скукожатся цветочки будет сад и бел и розов и замочат яблок бочки коренастые крестьяне ешь адам питайся ева змей же бесится в стакане аж зеленый весь от гнева
и такое было как-то я винтом в трубу летела не постигнуть в силах факта что сознание без тела осязает чует знает нечто очень неживое потолок в котором дна нет но с тобой мы те же двое столб-спираль густого света нераздельно-неслиянно исчезающая где-то за пределами экрана ты пульсирующей буквой сверху рушился и лился ты сломал как щепку лук мой и с луны в мой сон свалился даже там где гаснет разум и тропа виляет задом шаг за шагом раз за разом мы идем калашным рядом рассекая будто глиссер волны всех диапазонов рассыпая крупный бисер в мелкотравии газонов разрастающихся в джунгли на глазах прохожих мимо раздувает ветер угли без огня не хватишь дыма наполняющего смыслом всю бессмыслицу итога зависая коромыслом над плечом у бога-йога.
я брожу в тумане жутком переулков подсознаний не опознанных рассудком изумительных созданий по дороге между делом вскачь проносятся телеги нарисованные мелом на пейотовом побеге мимо вязких удобрений для мозгов застывших в рамках мимо умопостроений раз два три и пешка в дамках три два раз и снова пешка в длинных нардах как родная ни к чему напор и спешка если пешка проходная сверхсекретного завода стратегических деталей где от выхода до входа три октавы на рояле семь ступенек гамма-фона сто будильников звонящих до последнего эона у кроватей буйноспящих
шаг вперед четыре влево и прыжок на рыбном месте справа девственная ева и адам невольник чести улыбаются как будды наблюдая за прыжками непристойной амплитуды с корешками и вершками полон яблок сад колхозный и ужей вполне безвредных едкий дым костров навозных лучший друг соцветий бледных в пору утренних морозов не скукожатся цветочки будет сад и бел и розов и замочат яблок бочки коренастые крестьяне ешь адам питайся ева змей же бесится в стакане аж зеленый весь от гнева
и такое было как-то я винтом в трубу летела не постигнуть в силах факта что сознание без тела осязает чует знает нечто очень неживое потолок в котором дна нет но с тобой мы те же двое столб-спираль густого света нераздельно-неслиянно исчезающая где-то за пределами экрана ты пульсирующей буквой сверху рушился и лился ты сломал как щепку лук мой и с луны в мой сон свалился даже там где гаснет разум и тропа виляет задом шаг за шагом раз за разом мы идем калашным рядом рассекая будто глиссер волны всех диапазонов рассыпая крупный бисер в мелкотравии газонов разрастающихся в джунгли на глазах прохожих мимо раздувает ветер угли без огня не хватишь дыма наполняющего смыслом всю бессмыслицу итога зависая коромыслом над плечом у бога-йога.