Маруся, 58 - 28 февраля 2008 19:06

СТРЕКОЗА И МУРАВЕЙ


Она любила кошек, лесть, кофе - до, и сигарету - после, а также поспать до обеда. Еще она любила украинский борщ и актера Николая Караченцева. Про нее говорили "Очень даже ничего" и "какая прелесть!", правда, романтических цветов не дарили, все больше приглашали в ресторан и на дачу. Жизнь лихо тормозила на перекрестке и кричала: "Девушка, подвезти?" Каблучки отстукивали аргентинское танго, и все было в полном ажуре:

Он уставал ужасно. Вкалывал, все до копейки - в дом, но счастье! Глаза, глаза, голубые с зеленью (цвета морской волны, уточняла она, поводя плечом) губы, руки, волосы: Он целовал ее, и падал на диван замертво, от бешеной усталости мутнело в глазах. "Прости, любимый, я совсем забыла про ужин, заболталась с Катей, но я больше так не буду!" Прощал.

Месяца через два она покрасила волосы, достала из альбома свадебную фотографию, задумчиво над ней вздохнула и не пришла домой ночевать. Он ждал ее до полуночи, потом, свято веря в происки местной шпаны, взял монтировку и вышел на темную улицу:Очнулся в больнице, перелом правой руки , она носила ему чай в термосе и пирожки из магазина, гладила по голове, и забывала одергивать юбку. Весна вовсю брала свое, тягуче орали коты, и он учился ревновать, считая ночами на плохо побеленном потолке хрупкие, пляшущие тени веток старого тополя, что рос под окном его палаты.

" Машина времени" выдала в мир грустную историю про то, как она идет по жизни, смеясь, и сладкие слезы катились по его щекам, пока она где-то там ходила, а возвращаясь, прятала в диван порванные колготки и ненужные ей угрызения совести.
Он снова вышел на работу, начал копить на машину, и не на какую-нибудь там, а именно на: Впрочем, ее это мало волновало. Она села на диету, весь день грызла морковку, пила обезжиренное молоко, и научилась прикрывать ладонью телефонную трубку. Потом собрала чемодан, он встретил ее на лестнице, была сцена: Соседи радостно хрустели ее костями, его жалели и приглядывались - ждали, что сопьется. Он попытался, не получилось, водка шла обратно легче, чем туда, поэтому ушел в работу. Когда вернулся, обнаружил, что ему уже сорок, квартира, машина, дача и очередь необогретых жизнью женщин. Он согревал их по мере сил, а ночами слушал "Машину" и шаги на лестнице.

Она вернулась, конечно. Каблучки стерлись, кудри порыжели и сникли, сьеденные химией, глаза потребовали очков, а душа - тихой гавани. Знакомая дверь вдруг стала незнакомой, звонок выдал приглушенную благородную трель, в воздухе пахло деньгами. Она отдернула палец - " Не туда попала" - но щелкнул замок и он встал на пороге.

А потом, уходя, прятала глаза и полтинник, выданный по-барски, щедро и чуть брезгливо, и его прощальное "Заходи" звучало в ее голове похоронным маршем. Квартира ослепила ее холодом и великолепием, модный кофе комом стоял в горле, и крутилась в голове давно забытая строчка из басни Крылова "Стрекоза и Муравей" . "И оглянуться не успела:" - прошептала жалобно скривив тщательно подкрашенные губы, и вдруг решила, что все это фигня, а надо купить коньяку и идти к Володьке:

Он грустно посмотрел вслед мечте юности, смахнул с души ностальгическую слезу и поставил в духовку курицу - Скоро должна была прийти Богатая Вдова, Нестарая Еще, и С большими Планами. В последнее время он решил женится. Соскучившись без музыки, включил магнитофон, скривился, услышав, как она куда - то там идет, выключил, кинул кассету на полочку, и поставил модную в последнее время Патрисию Каас.

Мораль сей басни такова: дети, классики иногда бывают правы!



© Мария Хамзина

• 
• 
•