Hagalaz, 50 - 24 декабря 2008 19:09

Обещанное эссе.
[B]Введение в запоеведение.
Владимир Елистратов[/B]

…Кажется, я как-то уже рассказывал о своем хорошем приятеле Пете. Как мы с Петей ездили в Стамбул, и как он там ушел в запой, устроив, как говаривал Василий Макарович Шукшин, «небольшой такой забег в ширину».
Петин «забег в ширину» или, как выражается сам Петя, «корриду по-чертановски», турки помнят до сих пор.
После турецкой истории было еще много историй. На примере Пети я досконально изучил все виды запоев и, как человек, склонный к научно-логическому мышлению, не могу не обобщить приобретенный опыт.
В смысле запоев Петя оказался человеком удивительно разносторонним и талантливым. И сейчас я постараюсь дать классификацию или, если угодно, типологию запоев. Может быть, когда-нибудь позже я напишу учебное пособие «Основы запоеведения».
Петины забеги и корриды я наблюдал как на родине, так и в совместных с ним поездках. Петя оказался «всеотзывчив», как Александр Сергеевич Пушкин. Что я имею в виду? Я имею в виду, что Петя чётко следовал местным национальным запойным традициям. Кроме того, Петя постоянно держал руку на пульсе эпохи, и его запои чётко отражали вехи новейшей российской истории.

Когда Петя оказался в Англии, он ушел в английский запой. Что такое английский запой? Петя окрестил его как «элоун-лонг-дринк», то есть долго и в одиночестве.
Схематично.
Покупается ящик джина и ящик тоника. Принимается ванна. Надевается всё чистое: носки, трусы, галстук. Остальное не пригодится. Дверь запирается на ключ, телефон отключается. Дальше надо сесть к камину. (Если нет камина – к батарее.) Рядом ставится тазик. Побольше и желательно эмалированный. И – строго по часам: через каждые полчаса – стакан джин-тоника (фифти-фифти). До позднего вечера. Утром слить и тщательно вымыть тазик, принять ванну, надеть чистые носки, трусы и галстук (обратить особое внимание на галстук), сесть к камину и – строго по часам.
После двух-трех недель «элоун-лонг-дринка» надо выйти на улицу, увидеть первый снег, прижать его к опухшему лицу и заплакать от смутного, но невероятно сильного счастья. Уверяю вас: вы будете глупо, очистительно рыдать, как дитя, не меньше часа. Проверено на Пете. Английский способ хорош для людей очень волевых и дисциплинированных. А Петя именно такой.
В «элоун-лонг-дринк» Петя ушел в маленькой английской деревушке в Кембрийских горах, где-то между Сноу-Доном и Честером. Дело было в самом конце восьмидесятых. В 89-м Петя организовал дутый кооператив и за месяц сколотил солидное состояние. Дальше Петя, как тогда говорилось, хитро кинул крышу, заофшорил бабло, соскочил с общака и нырнул в тень.
Здоровые лбы в белых кроссовках, варёнках и, только что появившихся, малиновых пиджаках (я отчетливо помню это диковатое сочетание) изрыскали пол-России в поисках Пети, но Петю, разумеется, не нашли.
Хитрый Петя несколько месяцев жил в тени Кембрийских гор, на крохотном англосаксонском хуторе и пил.
Я приехал к Пете зимой 90-го и сообщил ему радостное известие: всех недружественных Пете братков завалили братки, дружественные Пете. Я приехал к Пете утром на рассвете, как Пущин к Пушкину. Он сидел в чистых, хотя и разных носках, в шёлковых лазоревых трусах от Дольче и Габбаны и в галстуке от Хьюго Босс цвета мадагаскарского рассвета. Он сидел у камина. Перед ним стоял чистый эмалированный таз, в комнате было пусто: ничего кроме кресла и двух ящиков с джином и тоником. Терпко пахло одеколоном «Олд Спайс». Когда я рассказал Пете о случившемся, он прямо в носках вышел из дома, прижал горсть снега к опухшему лицу, и очистительно зарыдал.

[B]Продолжение в комментах...[/B]

• 
• 
•