Мойша, 96 - 23 января 2009 18:32

Антикризисные меры
Сам новый год я в семье всегда встречаю. Так пизже, да и привык. Эт потом можно съебать, вкусив сперва селедки под шубой, хуйнув с батей по стопарю, заценив речуху Главнаго Поцона, повтыкав торжественный тик-так и пустив патриатичную, как папероса беломор, слезу под гимн гасударства. Ещё подарок с под ёлки вытащить. Труселя там новые или носки. Че за праздник без подарков, ёпть? Ну а дальше на хату к какой-нить шмаре с корефанами. Хуль ещё надо?

Ща я вроде успевал. Упарившись, как йебанный пиздец, залетел на третий этаж нашего хрущ-отеля. Десять минут до НГ. Сука, неделю тепло фамильного гнезда не ощущал. У Натахи был. Падарил ей двух зайчат живых, - она с них прётся бля - и ебал всё это время. Натаху, не зайчат. Охуеть как язык от пиздятины утомился, щас бы блять борщецом маминым его залить. Соскучелся. Люблю я родню свою, че уж там. Особенно костяшки кулака тоскуют без еблета брательникова.

Вошёл. Из комнаты несло гавном из телика. Я повесил куртяху с шарфиком на вешалку и завалился в гостиную. Ну ща парубаю аливье, хуле...

Вся семья сидела за столом с грустными, как глаза премьера, рожами. Мне показалась стремной та хуйня, что на столе - шаром покати. Только кастрюлька одиноко торчит, накрытая полотенцом. Уселся на табурет.
- Че за дела, пап-мам? - спросил я.
- Пиздецъ, - веско произнёс батя.
- Большой? - уточнил на всякий случай.
- Полный, бляха-муха!
- В каком смысле? - Мне хотелось хавать, а мать так ниче и не положила в тарелку.
- Мам, а где мандарины, где селедка под шубай, чо это такое на стале?! - заныла сестра. - Накладывай быстрее, мне ещё на дискотеку надо!
- Ну-ка тихо!
Мы предпочли не злить отца понапрасну. Мы заткнулись.
- Дети мои, - по-библейски начал он, - у нас с мамой плохие новости. В первую очередь для вас. В стране наступил КризисЪ.
Батя умолк, грозно глядя на нас из-под бровей. Мне стало не по себе.
- Нас с папой уволили, - всхлипнула мать. - Месяц назад. Мы не хотели говорить... Думали, всё наладитца...
- Не наладилось. - Отец с силой ёбнул по столешнице.
- Не надо, Коленька... - вздрогнула мама.
- Отстань! Итак, дети, средств к дальнейшему существованию - нет. Наши сбережения сгорели вместе с банком. Работу не дают. Картошку сейчас доедаем. Последнюю. Плюс на нас ещё кредит за плазму, ёп-понский бох!
- Я ничего не понимаю! Папа? Мама? Что происходит? - сестра затрясла перхотью в пустую тарелку.
- Мама! А где компот? - почуял пиздец и брат Пашка.
Сняв кепарь, я открыл форточку и, забив на всё, закурил.
- Гриша! - вскинулась было мама.
- Отстань от пацана, мать! - батя тоже прикурил. - Надо думать, как жить дальше.
- Да ты только и умеешь, что думать!
- Кто-то ж должен это делать, - хмыкнул отец.

В телеке появилось лицо президента. Лецо начало говорить и сказало, что всё будет зоебись. Потом забили часы, на улице разноцветными кляксами брызнули в небо фейерверки, а мы взяли по картохе из кастрюли.
Батя сказал:
- Ну, бля, чтоб кризис нас меновал в этом году!
Чокнулись картошками. Посолили. Стали жрать. Да, бля... чую, пиздатый, будет год!

- Чего приуныли? - отец откинулся сыто на спинку стула. - Прорвемся!
- АААААААА!!! Где подарки??? Где мой падарак??? - брат, сцуко, незаметно вылез из-за стола и заметался возле ёлки. - Вы же абищале мне Икс-бокс! ААААА!!!
Я встал и братским пинком под сраку отправил уибана за стол. Слушать батю.
- Подарки отменяются на неопределенный срок. - голосом Левитана скозал отец. - Я был вынужден принять меры. Антикризесные. Отменяются также дискотеки, уродские шмотки, покупки ненужной хуйни и прочее блядство.
Тут батя выразительно посмотрел на Алиску. У той хватило ума засунуть язык в жопу.
- Далее. Теперь в семье новое правило. Кто не работает - тот не ест! Итак, дети, как вы готовы принести пользу семье? Грегорий.
- Да, мне тут объект подгоняют. Кровлю из профлиста поменять надо.
- Что по деньгам?
- Десятку вроде. Но эт после праздников.
- Херово. Патребуй ованс.
- Да, папа.
- Молодец. Теперь ты, мать, чем нас порадуешь?
- Я объявление в газете нашла. Требуетца прадавец в магазин.
- Продуктовый надеюсь?
- Ну, естественна!
- Хорошо. Алиса.
- А што я? - сделала непонятливое ибло сестра. - Я же учусь нах! Какая работа???
- Будешь работать после учобы. Ты ведь умейешь делать несложную работу? Вот падумай!
- Но... - сестра отчаянно заскрипела мозгой. - А! Я могу занимацца этой... благотворительностью вот!
- Наша дочь даун? - отец удивлённо посмотрел на мать. - Какая ещо благотворительность-на? Последнее из дома потащишь?
- Ну нет, пап... я мужчинам буду помогать. Адиноким. Типа приежжать к ним домой... разгаваривать... за деньги канешна!
- На ленинградке штоль мужиков одиноких будиш искать? - падъебнул я.
- Дурак ты! Объявление дам.
- Годицца, - согласился батя. - Терь ты, Павел. Чем поможешь своей любимой семье?
- Коля, перестань! - встряла мама. - Ему же всего двеннаццать! О чём ты вообще говоришь?
- Ничего! Не мужик он что ли? Время щас такое, жизнь такая. А лишние рты нам не нужны.
Брат испуганно положил надкусанную картошку.
- Может в интернат его сдать? - предложил я. - Или хачикам в рабство? Неплоха зоплотить далжны.
Батя задумался.
- Что за идиотизм!!! - вскочила мать. - Не позволю! Ты сам-то, Коля, что делать собираешься? На диване с пивом валяться, пока мы трудимся в поте лица за кусок хлеба? Да???

Я взял сигарету из батиной пачки, подошёл к окну. Во дворе какие-то мажоры пускали салют. В небе взрывались ослепительные огненные цветы, от хлопков дрожали стёкла. Черти весело смеялись, пили шампанскае из бутылок. Для них кризис ещё не настал. Один из ублюдков разбил бутылку об детскую горку и начал ссать под дерево. Остальные, взявшись за руки, завели вокруг него хоровод, напевая: "В лесу родилась ёлачка! В лесу она расла!" Вскоре казлы ушли. Остались

• 
• 
•