Батенька, 48 - 24 января 2009 05:56

СИНХРОНИЗАЦИЯ КОНГРУЭНТНОСТИ. Роман-хроника.

Глава 2

На следующий день, санитарская бытовка городского психдиспансера.

- Анюта, ты у новенького уже прибралась? Которого в отдельную палату перевели?
-Все, тетя Наташа, нормально обошлось, он потише стал. Теть Наташ, я завтра в ночь, ты передай Ниночке, что на тумбочке свой порядок, он переживает, если не так поставишь. Тарелку надо слева, надпись Общепит на тарелке справа, кружка справа ручкой на 44 градуса к северо-западу. Да. И тапочки выдвинуты из-под кровати на расстояние одного тапочка вперед. Запомнить надо, иначе ругаться начинает, да слова обидные придумывает "быдляк, свинорыльство, клоны".
- Анюта, а клоны это что такое? Новое ругательство какое-то...
- Да наверное это он врачей так зовет, теть Наташ, он на обходе закричал: клоны, клоны атакуют и халат Полине Гавердовне порвал. Теть Наташ, ты не обращай внимания, если что – соглашайся, да милок, клоны мы тут все, клоны. А лучше просто головой кивай, разволнуется еще.
- Анют, а что его в отдельную палату перевели, блатной какой или денег куры не клюют? Его же к спокойным сначала положили, доктора Геббельса к выписке уже готовили…
- Да там у них драка началась вообще с ерунды, сколько соды класть в творожные рогалики. Новенький на доктора Геббельса рассердился, что тот возразил. Как закричит: Есть два мнения, мое и неправильное, я не позволю оскорблять подписчиков моего кулинарного издания, это я вам как редактор говорю. Ну доктор Геббельс и скажи ему, что сам уже 70 с лишним лет министр пропаганды и о творожных рогаликах знает то, что и сами рогалики о себе не знают. А как дошло до драки на подушках, Эмпедокл – тот, что у окна, с испуга залопотал по-гречески, красиво так, но не понять про что. А новенький к нему кинулся, рейтинг трогать не позволю кричал, я клонов за версту чую, лингвоэкспертизой грозил. Решили сюда новенького отселить, Эмпедокл только к утру затих, перестал о Филии и Фобии рассуждать.
- Ну ладно, Анюта, беги, задержала я тебя.
- Пока, теть Наташа.
На следующий день, в окно отдела писем газеты «Российский спорт» залетел голубь.