Александра, 45 - 30 сентября 2009 17:10

А потом начались войны. Войны, погубившие нас всех.
Большинство винило тебя, некоторые винили меня, но за всеми обвинениями стоял гнев, не поддающийся выражению. То, что было хорошей причиной, стало хорошим поводом. Война продолжалась и после того, как утратила всякий смысл.

Я скакал по выжженным полям, мимо кровавых рек – в поисках тебя. Моя лошадь запиналась о трупы.
Мне сказали, что ты ушла в монастырь, и я нашел тебя там. Спешившись, я вошел в сад, окруженный стенами, и заглянул за решетку.
Ты не видела меня. Ты сидела на низкой каменной скамье, сложив на коленях руки ладонями вверх, читая их, словно книгу. Хотя ты вся была в черном, и я не мог видеть твоего лица, изгиб спины, шеи и плеч был мне до боли знаком.
Я взглянул на свои руки, знавшие каждую твою линию, и обхватил решетку, как когда-то, и я бы вырвал ее из стены, чтобы пойти к тебе, но ты вдруг подняла голову. Ты увидела меня. И упала в обморок.

Я бросился к Настоятельнице и умолял ее пустить меня в сад. С неохотой она разрешила, ведь ты все еще была Королевой, а я все еще был Ланселотом, хотя имена эти уже стали всего лишь слухами.
В саду ты пришла в себя. Ты была высока, пряма, сурова. Когда я подошел, ты подняла руку, и я бы с радостью вырвал из груди свое сердце, чтобы вложить его в твои ладони, как когда-то – моя жизнь в твоих руках.

-Эта любовь погубила нас, - сказала ты.
- Не любовь, но те, кто ей завидовали.
- Я не имею права любить тебя, - сказала ты.
- Но ты любила меня и все еще любишь.

Я сделал шаг ей навстречу. Она покачала головой.
- Пока я жива, ты меня не увидишь.
- Позволь мне поцеловать тебя.
Она покачала головой.

• 
• 
•