Неб@Житель, 38 - 13 марта 2007 17:07

Стирал сегодня пыль со своего рабочего стола и перебирал безделушки, лежащие и стоящие на нем и вспомнилось тут ...

Когда мне было 15, я выиграл свою первую городскую олимпиаду по информатике и меня отправили в Красноярск, на лето, в лагерь особо одаренных компьютерных гениев ;)

… Ей было лет 14-15, точнее не скажешь. Недомерок: косички, носочки, сандалики… Термин «нимфетка» тогда еще не был в ходу, да и я не был сладострастным старцем, чтобы оценить ее невысказанную прелесть. А был я – тощий, но уже длинный фофан, полагающий себя вполне взрослым. Общество недомерка мне претило: я предпочел бы кого-нибудь с ногами и оформившейся грудью. На людях я ее чурался. И хотя мы не без удовольствия болтали о всяких пустяках по вечерам на лавочке у корпуса, дальше дело не шло: мне надо было выкраивать время, чтобы писать мой новый супер-компьютерный код, занимавший в то время все мое существование. Недомерку было обидно, но виду она не подавала – только робко улыбалась при встречах.

Между тем наступил вечер отъезда. Вокзал, поезд тронулся, мы с недомерком влезли на наши верхние полки, смежные через перегородку, высунули головы в проход и стали трепаться. Помнится, я иронизировал и вообще держался этаким петушком. А для нее все было серьезно. Для нее это была ночь Прощания. И скоро, слишком скоро наш разговор зашел в ту область, когда мужчина не вправе более ни отмалчиваться, ни отшучиваться, а должен уже что-то сказать, а лучше – сделать. И тут я струсил. Теоретически-то я был подкован на все сто, а вот на практике... На практике, кроме мозолистых ладоней да подростковых комплексов, не было ничего в моем активе, и боязно было ударить в грязь лицом. И я смалодушничал. Я свесил одну руку в проход и прикинулся спящим.

Наверное, я здорово притворился – она поверила. Иначе вряд ли сделала бы то, что было потом. А она взяла эту мою руку в свои, и стала ее гладить, а потом целовать, и что-то шептать над ней, и вдруг я почувствовал, как на ладонь мне падают горячие капли. Я вдруг осознал, что совсем рядом, за тоненькой стенкой, плачет женщина, которой я нравлюсь – и это было первый раз в жизни. Но что, тысяча чертей, мог сделать я там и тогда: неумеха, в ночном грохочущем плацкартном вагоне, окруженный со всех сторон взрослыми знакомыми моих и ее родителей?! Как последний ползучий гад, я продолжал похрапывать и жмуриться. И ее слезы теплыми струйками сбегали по моим пальцам, собирались в капли и срывались, звучно щелкая по линолеуму.

Утро, вокзал, автобус. «Выходишь здесь? Ну, будь здорова…» Превед! Телефонами, адресами обмениваться – некогда, да и незачем…
Но, поскольку мир этот кругл и феноменально тесен, через 9 лет мы случайно встретились в кабаке на дне рождения одного моего приятеля.

Я узнал ее сразу – видел за пару лет до того по телику, когда она заняла 3 место на городском конкурсе красоты, и вспомнил фамилию. Нет, она так особо и не вытянулась – рост ее оказался средним, приятным для любого мужчины. И – идеально соразмерная грудь, не требующая лифчика. И – стройные ноги, которых никогда не касался бритвенный станок. И – муж, конечно, четвертый год в браке, веселый такой парнишка… балагур и анекдотчик… душа компании… пидарас – бараньи яйца…

Она тоже узнала меня сразу. Говорят, если баба любила когда-то, то узнает любого: конного, пешего, пьяного, сраного… Мы немного пили и тихо беседовали. Вспоминали себя, то лето, пробешавшие годы. Проблемы дня грядущего перестали тревожить нас. Как-то само собой родилось понимание: надо только дождаться, когда ее супруг нажрется в хлам. И вот тогда… Супруг не подкачал ...

Это было хорошо. Даже – прекрасно. Редко встречаешь женщину, будто специально заточенную под тебя: ночью, впотьмах, катаясь и безумствуя на мокром газоне в тихом дворе, мы разъединялись только тогда, когда сами хотели этого. Ей тоже было хорошо со мной, искренне хорошо – случай еще более редкий для первой встречи. Не люблю высокопарных слов, но этот секс вполне попадал под определение «созданы друг для друга». Зачет, короче.

Насытившись, мы лежали на траве, обнявшись, и тут она неожиданно оперлась на локоть, и влепила мне вполне чувствительную пощечину.
- Мы потеряли девять лет, - сказала она. – Ты понимаешь это? Девять лет мы могли быть вместе и любить! Ведь ты же не спал тогда, я знаю…
… Расставаясь, она сунула мне в карман свою визитную карточку.
- Позвони – и я приеду к тебе, - сказала она. – Навсегда приеду.
- А муж? – спросил я.
- Мы не спим полгода. Пусть травит свои анекдоты, пусть пьет со своими друзьями, но только без меня. Это пройденный этап. Ты позвонишь?
- Конечно, - сказал я.

*************************

Эта визитка и сейчас стоит на моем рабочем столе. За годы на ней скапливается пыль, и иногда я освежаю ее щелбаном. Когда-нибудь, возможно, и позвоню. А может, нет. Да, мы созданы друг для друга. Но я отнюдь не считаю, что потерял те 9 лет! Я потерял – чуть меньше года. А потом была – первая женщина, а потом – вторая, красивые и не очень, любящие и продажные, запомнившиеся и одноразовые, и даже такие, которых хотелось сразу забыть. И этот великолепный калейдоскоп, все это многоцветье меняющихся стеклышек я не променяю на единственное стеклышко из него – пусть даже самое большое и яркое.

И потом – чё за предъявы сразу после секса?!