Я, честно говоря, дедов морозов недолюбливаю и тянецца эта херня еще с детства. Одним из самых ваще первых моих воспоминаний остаёцца празднование нового какова-та восемьсят лохматова года – нам с Вадькой тогда было года по 3 наверно, хуй помню. Помню тока квартира чья-то и пиздюльвы, типа нас дахуища. У Вадика была и есть тётя нах одна, мент или чикист хуй их разберешь – знаете, такая женщина-солдат – беломор блять, портупея, хуё-маё. Суровая такая тётка вопщим. Ну и шутки у неё, понятно, соответственные. И вот в тот памятный вечер пробило эту тётю, камуфлированную захуярить племяннику ниибаца праздник в виде самой себя дарящей какую-то хуйню там детскую. Фрюля заключалась в следующем – для придания этой церемонии запредельного гламура и невзъебенной сюрпризности тётя-мент решила сцука сымпровизировать и облачить себя в наряд деда, как вы догадались мороза. Помню, сидим с Вадиком на жопах в зале – чё-та там у нас своя какая-то движуха – и тут вдруг родители притихли и такие типа удивлённые: «ой, а кто эта к нам пришел? Кто эта там, в кухне прячицца с подарками? ааа?» Мы с Вадькой радостные, понятное дело, в предчувствии близких ништякоф абсолютно рефлекторно растягиваем свои беззубые лыбы и начинаем пускать слюну - подарки-подарки-подарки.… И тут суканах из кухни, кашляя и спотыкаясь, такой тяжелой милицейской поступью выходит дед мороз, блядь. Дед мороз в понимании советского милиционера тире чикиста выглядел следующим образом (это я четка, запомнил, сцука..) – снизу вверх: обфоршмаченные кирзачи, какой-то красный задроченый халат с дырой подмышкой, жиденькая борода из длинной желтой мочалки, измазанный красной помадой шнопак, солнечные зеленые очки модель телевизор (типа чтобы табло не впалили), опять же красный лыжный петушок с надписью спорт, ну и блять холщовая сумка с изображением группы абба где и находился сопсна подарок. По торчащим из-за ебенячих окуляров потным щекам было понятно, что дед мороз улыбаецца. Деду морозу хорошо.… В последующей своей жизни, всякий раз, когда я слышал зажженные словосочетания типа «гримаса ужаса» или там «обезображенное страхом лицо» мой мозг автоматически выдавал картинку Вадькинова ибала, когда этот дарт вейдер с ним заговорил: «а где тут наш Вадимка нах? а я ему тут кой-чё принёс…»(басом таким). ...Ёбанарот это было страшно пездетс… Я б даже сказал это было суканах по-фашистки чудовищно. Несмотря на то, что бабай пиздел вроде как не со мной, труханул я нихуёво, не по-детски даже, не побоюсь этого слова нах. Короче наши неокрепшие лобики покрылись, конкретно блять холодным потом, радостные улыбки медленно сменились совершенно противоположным выражением лица и Вадик АбАсрался. Обосрался тихо, быстро, без лишней суеты. Помню, главное, глаза его… такие большие-большие… моргают несинхронно…
Па словам очевидцев шок от этого перфоманса был настолько мощным, что мы с Вадиком вошли в ступор и забыли даже заплакать. А когда тётя просекла что чё-та видимо нетак (ну типа чё-та мы молчим долго, ёбла одинаково кривые и гамном ваще завоняло…), она начала резко разоблачаться чтоб типа вывести детей из комы пока ещё пульс вроде есть – скинула нахуй халат, бороду и сумку с аббой – долго стягивала со жбана петушок и в итоге у нее на дыне вспучилось такое нихуёвое афро, плюс к тому снять модные очки она второпях забыла – короче блять получился такой бонифаций на каникулах сцука. Ну и тут уже, поскольку видимо тётя-мент была нами частично узнана, но всё равно оставалась страшной что пиздец, мы с Вадькой ожили и начали орать фальцетом, попутно уёбывая оттуда кто как умел.
